Город потерянных душ [любительский перевод] - Кассандра Клэр

Она посмотрела на себя. Она была одета в майку и пижамные шорты; мурашки бегали по её рукам, но не потому, что было холодно. Она поставила кончик стела на внутреннюю сторону руки и потянула его медленно вниз по коже, наблюдая, как Бесшумная руна появляется на ее бледной, покрытой венами, коже.

Она приоткрыла дверь. Себастьяна не было, спал, скорее всего. Из телевизора доносились звуки музыки — что-то из классики; звучало пианино — любимая музыка Джейса. Она задумалась над тем, интересовался ли Себастьян музыкой или каким-либо другим искусством. Ведь это так по-человечески.

Несмотря на свою озабоченность о том, куда он пошел, ноги несли ее к кухне, а потом через гостиную, она лихо поднялась вверх по стеклянной лестнице, шагая бесшумно, когда она достигла вершины, то побежала по коридору в комнату Джейса.

Когда она дернула за дверь и скользнула внутрь, дверь захлопнулась за ней. Окна были открыты, и через них она могла видеть крыши и изогнутый кусочек Луны — идеальная Парижская ночь. Ведьмин огонь Джейса лежал на ночном столике возле его кровати. Он горел тусклым светом, разрушая темноту комнаты. Этого было достаточно, чтобы Клэри видела Джейса, стоящего между двумя длинными окнами.

Он скинул длинный черный плащ, который лежал в неестественной позе у его ног. Она сразу поняла, почему он не снял его, когда зашел в дом, почему он держал его застегнутым на все пуговицы до горла. Потому что под ним на нем были только серая рубашка на пуговицах и джинсы — и они были липкими и пропитанными кровью. Части рубашки были в лентах, как если бы они были разрезаны очень острым лезвием. Его левый рукав был свернут, и его предплечье было перевязано белой повязкой, ему необходимо сменить её, она уже пропиталась кровью по краям. Его ноги были босыми, ботинки отсутствовали, и пол, где он стоял, был забрызган кровью, как алыми слезами.

Она с щелчком положила стило на его тумбочку.

— Джейс, — мягко сказала она.

Ей вдруг показалось, что между ними было огромное пространство, что они стояли в разных концах комнаты, и что они не соприкасались. Она начала подходить к нему, но он поднял руку, чтобы остановить ее.

— Не надо, — ответил он надломившимся голосом.

Затем его пальцы прошлись по пуговицам на рубашке, расстегивая их одну за другой. Он пошевелил плечами, и окровавленная одежда упала с его плеч на пол.

Клэри уставилась.

Руна Лилит всё ещё была на том же самом месте — прямо над его сердцем — но теперь вместе со сверкающей красно-серебряной обуглившейся полосой, будто бы по коже прошлись прибором для выжигания. Она невольно подняла руку к ее груди, пальцами проводя по ее сердцу. Она могла чувствовать его биение, сильное и быстрое.

— Ох.

— Ага. Ох, — сказал Джейс ровно. — Клэри, это не продлится вечно. Я имею в виду, что я пришел в себя. Я буду самим собой, пока руна не заживет.

— Я… Я хотела знать, — заикалась Клэри. — Раньше, когда ты спал, я думала о вырезании руны, как я сделала это при битве с Лилит. Но я боялась, что Себастьян почувствует это.

— Да, почувствует. — Золотые глаза Джейса были такими же безжизненными, как и его голос. — Он не почувствовал этого только потому, что рана нанесена пуджио — кинжалом, охлаждённым в ангельской крови. Это наиредчайшая вещь, никогда прежде я не видел такого в реальной жизни. — Он провел рукой по волосам. — Лезвие превратилось в раскаленный пепел после того, как коснулось меня, но, тем не менее, своё дело сделало.

— Ты был в бою. Это был демон? Почему Себастьян не пошёл с…

— Клэри.

Голос Джейса был почти шепотом.

— Это будет заживать много дольше, чем повседневные раны… но не вечно. И тогда я буди им опять.

— Как много времени? Пока ты не станешь тем, кем был.

— Я не знаю. Я просто не знаю. Но я хочу… мне нужно быть с тобой, как сейчас, самим собой, так долго, сколько смогу.

Он протянул руки к ней, неподвижной стоящей, как будто неуверенный в ее реакции.

— Ты думаешь, ты сможешь… — она уже пересекала комнату, идя к нему. Она обвила руками его шею. Он поймал ее и поднял вверх, уткнувшись лицом в сгиб ее шеи Она дышала им как воздухом. От него пахло кровью и потом, пеплом и Метками. — Это ты, — прошептала она. — Это действительно ты. — Он отстранился, чтобы взглянуть на нее. Он нежно провел свободной рукой по ее скуле. Ей не хватало этого, его мягкости. Это была одна из тех вещей, благодаря которым она влюбилась в него в первую очередь — это понимание, что этот покрытый шрамами, саркастичный парень нежно относится ко всему, что любит. — Я скучала по тебе, — сказала она. — Я скучала по тебе так сильно.

Он закрыл глаза, как будто эти слова причинили ему боль.

Она приложила руку к его щеке. Он склонил голову в ее ладони, волосы щекотали ее пальцы, и она поняла, что его лицо тоже было мокрым. Парень, который не собирался плакать вновь.

— Это не твоя вина, — произнесла она.

Она поцеловала его в щеку с такой же нежностью, которую он показал ей. Она почувствовала соленый привкус — кровь и слезы. Он до сих пор не говорил, но она чувствовала дикое биение его сердца напротив ее груди. Он крепко держал ее в своих руках, как будто хотел никогда ее не отпускать.

Она поцеловала его скулы, челюсть и, наконец, рот, слегка давя своими губами на его. Не было ничего из того безумия, которое было в ночном клубе. Это был поцелуй, призванный дать утешение, сказать все то, на что не было времени сказать.

Он поцеловал ее в ответ, сначала с сомнением, потом с большей настойчивостью, его рука подкралась к ее волосам, наматывая ее локоны на свои пальцы. Их поцелуи стали медленно углубляться, нежно, между ними нарастала интенсивность, как это всегда было, словно пламя, начавшееся от одной спички и переросшее в лесной пожар.

Она знала, насколько сильным он был, но она все еще чувствовала шок, когда он перенес ее на кровать и аккуратно уложил ее среди разбросанных подушек, скользя своим телом по ее, одним плавным жестом, который напомнил ей, для чего служили все эти знаки на его теле.

Сила. Грация. Легкость прикосновения.

Она дышала его дыханием во время поцелуя, каждый поцелуй удивлял прямо сейчас, затяжной, изучающий. Ее руки направились к нему, его плечам, мышцам рук, спине. Его голая кожа казалась горячим шелком под ее ладонями. Когда его руки нашли подол ее майки, она протянула руки, выгибая спину, желая, чтоб всякий барьер между ними исчез.

Как только одежда была снята, она потянула его назад к себе, теперь их поцелуи ожесточились, как будто они пытались достичь каких-то потайных мест внутри друг друга. Она не думала, что они могут оказаться еще ближе, но почему-то то, как они целовались, они ранили самих себя друг в друге, как сложный поток, каждый поцелуй — жаждущий, более глубокий, чем предыдущий. Их руки быстро двигались друг по другу, а затем более медленно, обнажая и неторопливо.